7. Музыкальные инструменты (часть 1)

Ирландская арфа, чей грубый пыл
Звучит, как ремонт котла.
Ирландский Гудибрас, 1689

I
Арфа. Упоминания cruit и магического эффекта её музыки в большом количестве встречаются в древних легендах, но нет ни одного описания инструмента, которое позволило бы предположить его форму.
Слово cruit относилось к струнным инструментам задолго до того, как какая-либо разновидность арфы появилась в северо-восточной Европе, и оно стало относиться и к инструменту, который возник около 12 века как исключительно ирландская арфа, несмотря на то, что она отличалась по форме от арф, изображённых за века до этого на древних высоких крестах. Cláirseach, современное слово, обозначающее арфу, обнаруживается в стихах четырнадцатого века. Было высказано предположение, немного фантастическое, что в Шотландии, где также использовались две формы, cláirseach обозначало арфу со струнами из проволоки, а cruit – арфу со струнами из сухожилий или волос. Оба слова, похоже, были взаимозаменяемы, так что можно заключить, что более позднее слово не вошло в обращение в Ирландии в качестве обозначения развития или изменения инструмента.
Отличительной чертой ирландской арфы была её прочная конструкция. Резонатор выдалбливался из цельного ствола ивы. Прочная передняя стойка была изогнута наружу, имела Т-образную форму, верх буквы как бы смотрел вперёд. Гриф (шейка арфы) был глубоким и тяжёлым и с каждой стороны был укреплён металлическими полосами. Струны из толстой медной проволоки крепились к металлическим штырькам с левой стороны грифа, а другими концами — к деревянным колкам внутри резонаторной коробки.


Рисунок 10. Арфа «Бриан Бору» (Brian Boru), четырнадцатый век.
С разрешения руководства колледжа Тринити, Дублин.

Так называемая арфа «Бриан Бору», хранящаяся в Дублине в колледже Тринити, была использована как модель для национального герба, изображённого на монетах. Эта арфа, относящаяся к четырнадцатому веку, является старейшим сохранившимся образцом национального инструмента и, кроме того, одним из немногих музыкальных инструментов, сохранившихся в более или менее нетронутом виде со времен средневековой Европы. Несколько лет назад (в 1961 году — прим. перев.) на ней натянули металлические струны, и играли на старинный ирландский манер длинными ногтями. Звук, о котором мы говорим, был необычайно приятен «и чист, в какой-то степени походил на колокольный звон, но дополненный глубиной, как у гитары». Таким образом, мы имеем некоторое представление о звучании ирландской арфы, хотя мы не обладаем никакими записями музыки, которая на ней игралась в древности.
Почётное место, занимаемое арфистом в политической и культурной жизни гэльской Ирландии очевидно по записям, отмечающим смерть арфистов, в национальных анналах. Анналы Лох Ки (Loch Cé) описывают смерть в 1225 году Aedh Ó Sochlachainn, священника из Конга, saí canntairechta ocus crotglesa, maroen re gles do denum do féin nach dernadh remhe (профессиональный певец и настройщик арф, изобретший собственный способ настройки), а анналы Ольстера упоминают смерть в 1496 году Florence Corcoran, sai cruitire & fhir thed & fer bdh roibhind do bel & do laimh (искусный исполнитель на арфе и других инструментах, человек, нежный в пении и в игре). Также множество арфистов упоминается в государственных документах, где о них говорится, как о преступниках, получивших королевскую амнистию.
Мы полностью зависим от внешних источников, поскольку знания, которыми мы обладаем, о музыке, исполнявшейся арфистами, весьма скудны. Древние музыканты не использовали никакой формы музыкальной нотации, чтобы сохранить их музыку, и даже не задумывались, что стоит тратить усилия на её описание. Гиральд Камбрийский (Giraldus Cambrensis) оставил нам в своей Typographia Hiberniae свидетельства своих визитов в Ирландию в 1183 и 1185 годах. Он не нашёл другого предмета для восхваления в жителях острова, кроме их искусности в игре на музыкальных инструментах, которая, по его заявлению, несравненно превосходила любую другую нацию. В часто цитируемом и в какой-то степени запутанном отрывке он описывает музыку как быструю и чёткую, но, тем не менее, сладкозвучную и приятную. Его удивляло совершенство, с которым поддерживался ритм во время самой быстрой работы пальцев и с которым мелодия сохранялась даже в самом запутанном ритме и полифонии.
В противопоставлении ирландской и британской музыки Гиральд ссылается только на стиль исполнения и в описании артистизма ирландских музыкантов он привлекает внимание к изысканности собственных музыкальных вкусов. Это, а также отсутствие каких-либо ссылок на то, что это было хоть сколько-нибудь экзотичным, показывает, что музыка, которую он слышал в Ирландии, была того же рода, что игралась в центрах образования и культуры на континенте, и с которой он был уже знаком. Как мы обнаружили, арфист также привлекался к другой форме создания музыки, когда вместе с reacaire или бардом они выступали, представляя официальные стихи, которые file или официальный поэт сочинил для записи главных событий в жизни его принца или правителя.
И только к концу восемнадцатого века, когда арфа была на грани исчезновения, мы получаем письменные источники о жизни арфистов. К тому времени они деградировали до бродячих музыкантов с репертуаром, составленным большей частью из народных эйров, танцевальных мелодий и других композиций Кэролана. Слепой девяностолетний Дэнис Хэмпсон (Denis Hampson) был единственным среди десяти арфистов на фестивале в Белфасте в 1792 году, который играл в традиционной манере — длинными изогнутыми ногтями на медных струнах. Артур О’Нейл, другой слепой арфист, бывший на фестивале, надиктовал свои воспоминания по настоянию Эдварда Бантинга (Edward Bunting), и эти записи, а также собственные наблюдения Бантинга, составляют тот скудный источник знаний о последних ирландских арфистах, который у нас есть.
После фестиваля в Белфасте были приложены усилия к обучению нескольких слепых мальчиков игре на инструменте, но они оказались безуспешными. Тонкая, истершаяся нить, объединявшая этих бедных слепых бродячих музыкантов с профессиональными артистами, которые так впечатлили Гиральда в двенадцатом веке, оборвалась в первых десятилетиях девятнадцатого века и древняя традиция игры на арфе была предана забвению.

Рисунок 11. Артур О’Нейл (гравюра на дереве, художник неизвестен)
Ольстерский музей.